1.3. Смысл методологических подходов к управлению

     Если  подойти к обсуждаемому вопросу  о взаимосвязях философии и управления с позиций самого менеджмента, то, прежде всего, должны констатировать, что в истоках науки управления философский подход был не только само собой понятным, но и фактически ключевым, системорганизующим компонентом общей методологии. Ведь основатель научного управления Фредерик Уинслоу Тэйлор свою систему рассматривал и оценивал вовсе не как некую технологию или форму хозяйствования ("менеджмента" в буквальном смысле слова), а "новую философию" [47 с. 19, 30, 52, 70, 88, 97, 111, 133]. Философский, всеохватывающий подход встречается в трудах других классиков менеджмента: Генри Форда, Анри Файола, Элтона Мэйо и др. Среди современных теоретиков также немало авторов, которые не замыкаются узко специальными вопросами и выходят на уровень философских обобщений. Но в данном случае нас интересует вопрос, почему же в постклассический период (включая систему Тэйлора-Форда, "административную школу" А.Файола, "школу человеческих отношений") произошла некая "дефилософизация" менеджмента? Почему в американских публикациях по менеджменту редко встречаются рассуждения философского плана, тогда как публикации японских авторов обязательно включают вводный раздел "философия японского менеджмента"?

     Этот  отход от всеобъемлющей исследовательской  методологии и, вследствие этого, фактический  отказ от обобщений философского уровня объясняются, по-видимому, той  мировоззренческой трансформацией, которая наблюдается в логике развития любой научной дисциплины. Первоначально, новаторы-основатели науки  видят свой предмет целиком: для  их подхода неизбежен методологический холизм, между тем как их последователи, углубляясь в исследования частностей, теряют, как правило, связь части  с целым, что и неизбежно, приводит к преобладанию методологии сегментализма. И по той же логике, познание, обогащенное знанием частностей, внутренне стремится к воссозданию целостности. Такова внутренняя тенденция самодвижения науки, ибо она есть саморазвивающаяся система знания, а одним из механизмов ее функционирования является постоянный переход от анализа к синтезу, от синтеза к анализу. Другое дело, как реализуется эта тенденция, при каких межтеоретических связях внутри самой науки, при каком социальном заказе, в какой культурной среде, наконец, посредством деятельности каких конкретных авторов-теоретиков происходит холисткий синтез.

     Первые  признаки новой парадигмы менеджмента  можно обнаружить в общем "гуманистическом  повороте" середины 70-х годов XX века. Это - зарождение "экзистенциальной психологии", концепций "качества трудовой жизни", "человеческого капитала", "менеджмента, обращенного к личности", "менеджмента, создающего мотивацию", а также практических мероприятий по "гуманизации труда", "индустриальной демократии" и т.д., но особенно - начало осознания менеджмента как этнокультурного феномена и, соответственно, поиски национальной модели менеджмента. Неудивительно, что последнее обстоятельство не находит места в работах американских авторов. Большинство из них явно или имплицитно придерживается той традиционной позиции, которую без экивоков сформулировал еще Генри Форд: "Настаивать на американизме не значит настаивать на узком национализме. Основные принципы американизма образуют цель, к которой стремится вся цивилизация" [51, с. 264]. Приведем, в качестве "противовеса", весьма примечательное замечание голландского социолога Гердта Гофстеда: "Американские менеджеры обычно затрудняются полноценно сотрудничать в рамках программ по индустриальной демократии в таких странах, как Шведия, Германия и даже Голландия. Граждане Соединенных Штатов склонны рассматривать свою страну как образец демократии и не могут легко смириться с тем обстоятельством, что в других странах могут быть развиты такие формы демократии, которые не соответствуют их представлениям и которые являются прямым посягательством на привилегии американского менеджмента" [9, с. 381]. Именно из-за подобного методологического этноцентризма (как неизбежное следствие мировоззренческого снобизма) американские авторы долгое время не допускали за японским менеджментом существенного своеобразия: более приемлемым объяснением для них была формула "японский дух + западная технология" [25, с. 39].

     И очевидно (без дальнейшего углубления в анализ иных проявлений этноцентризма), что подобное отождествление общечеловеческих и сугубо американских моментов как в реальном управлении, так и в их теоретическом отражении, не способствует мотивации к философским обобщением. Во многом из-за этого в методологии американского менеджмента конца XX - начала XXI веков господствует (за редкими исключениями) сегментализм. Тогда как, японские авторы, в отличие от американских, изучению частных вопросов управления обязательно предваряют их общее философское рассмотрение, четко формулируют принципы "японского менеджмента" [32, с.45]. Необходимость формирования новой парадигмы менеджмента, в частности, для преодоления "кризиса мотивации" обоснована во множестве публикаций [12; 40; 1]. Однако для успешного решения этой проблемы недостаточно лишь осознание ее важности: прежде всего нужны адекватная культурно-философская среда.

     В одной из первых публикаций, посвященных  проблемам философии управления - монографии английского теоретика, руководителя компании "Роунти" Оливера Шелдона "Философия управления" (1924 год) встречается примечательное понимание управления, философское по самой сути: "Управление - это вовсе не механическое действие, а руководство сложной и чувствительной системой. Очевидно, что здесь требуется больше, чем научный метод, больше, чем эффективное оборудование, больше, чем техническое умение [56, с. 70]". В рамках той эпохи почти тотального технократизма эта смелое требование не имело шансов на реализацию.

     Современную эпоху нельзя, разумеется, назвать  технократической. Однако в плане  раскрытия философской сути феномена управления трудно констатировать теоретический  прорыв. При сугубо формальном подходе  интерес к гуманистическим, философским  вопросам очевиден. Да и само понятие "философия управления" фигурирует на сайтах Интернета в огромном количестве. Действительно, за последние 10-15 лет организации самого разного профиля - торговые, транспортные, туристические, строительные, консультативные, здравоохранительные, информационные и др. - стали на своих сайтах, кроме прочей информации, обязательно размещать формулировки своего кредо - "философию управления", "нашу философию бизнеса", "философию корпоративного управления" и т.д. Так, китайская компания "Air China" свою философию управления сжато выражает в четырех пунктах: "нацеленность на людей; наука; гармония; высокая эффективность" [58]. Один из руководителей американской компании "Guidance group" дает несколько более развернутое определение: "Моя философия управления включает пять основных элементов: организационная эффективность; оптимальное функционирование организации; обеспечение взаимного согласия; совмещение руководство и лидерства; наличие у менеджеров адекватных умений" [10]. Далее автор детализирует необходимые умения менеджеров на три группы: технические, человеческие и концептуальные (conceptual skills) и заявляет, что в строгом смысле слова последние и составляют "личную философию управления" любого менеджера.

     В содержательном плане под "философией управления" чаще всего общественности преподносится миссия данной организации, хотя и порой в несколько неожиданном ракурсе, как например, "наша философия лесной промышленности" [Нейл Форестри 2008]. Эти формулировки по сути выражают представления руководства компаний (или отдельных лиц) о правилах регулирования связей организации с внешним миром, о нормах внутриорганизационного поведения работников, о социальной ответственности организации и т.п., поэтому в качестве синонимов "философии управления" используются словосочетания "управленческая этика"(Management Ethics), этический кодекс (Code of Ethics), организационный этикет (Organisational Ethics) и т.д.